Накануне юбилея. Наказ писателя юному земляку
Так уж вышло, что в номере, который читатель держит в руках, Павел Метёлкин выступает в роли не только героя газетной рубрики, но и соавтора редакционного проекта «С любовью длиною в век», посвящённого юбилею писателя Виктора Астафьева.
С сочинением о великом земляке, которое Павел написал, будучи ещё12-летним ребёнком, журналистов познакомила его мама Марина Владимировна. Она пояснила, что обнаружила сочинение случайно, наводя порядок в домашних записях и документах. Признаемся, трогательные детские рассуждения не оставили равнодушными сотрудников редакции, и с разрешения автора мы знакомим с сочинением и наших читателей.
Овсянка – небольшая деревня близ Красноярска, но эта деревня славится не меньше, чем сам город. По возрасту они почти ровесники. Некоторые говорят, что Овсянка даже старше. Но не это важно. Наша деревня известна не меньше, чем Красноярск. Хотя краевой центр – огромный город, а деревня наша маленькая. Красотища у нас: лес, горы и, конечно, река Енисей. Это любимое место жителей Овсянки. А ещё наша деревня знаменита на весь мир тем, что в ней родился, вырос и жил известный писатель Виктор Петрович Астафьев.
В Овсянке у нас все друг друга знают. И, естественно, я Виктора Петровича Астафьева знал не только по книгам, передачам и фильмам. Я был с ним знаком лично. Моя мама, когда была ещё совсем маленькая, тоже его знала. Тётка Виктора Петровича Апроня была подругой моей прабабушки.
Наша знакомая баба Валя Воробьёва (в деревне её называли Воробьиха) живёт напротив Виктора Петровича. Она одна живёт и поэтому часто всем помогает. Однажды Виктор Петрович попросил её помочь печку побелить. Баба Валя старая, они с Виктором Петровичем с одного года. И поэтому она попросила меня пойти с ней. На улице-то я Виктора Петровича видел часто, но в гости он меня никогда не приглашал, он всегда гулял по деревне и много со всеми разговаривал. Память у него была феноменальная… В деревне он знал каждого по имени. Знал, у кого какие дела, как внуки. Даже знал, кто сколько картошки накопал. Всем интересовался. И зачем, думалось мне, ему всё это надобно? Зачем ему эта картошка, тем более соседская. Добрый он был, как Дед Мороз, но строгий. За всех переживал. Называл всех не просто по имени, а по-своему. Мою маму, например, звал Маринушкой. Тётю Валю строго – Валюхой.
Люди деревенские все к нему с вопросами обращаются. Объясни, мол, Петрович, что в стране-то делается. На эти вопросы он отвечать, наверное, не любил, потому что всегда ругался. Но в конце соглашался с ними и переходил к другим проблемам. Много рассуждал о разных писателях, художниках, актёрах. Слушать даже мне было интересно. Хотя я этих людей тогда и не знал.
Мы пришли к дому Астафьева. Пока баба Валя управлялась с печкой, Виктор Петрович разговаривал с Алексеем, который рубил дрова. Я же рассматривал дом Виктора Петровича.
Дом Астафьева очень маленький. Многие, кто приезжает к нам в деревню, долго его ищут. И никак не могут найти, потому что, как считают, у такого известного писателя должны быть хоромы. Но Виктор Петрович очень любил этот маленький дом. В нём была небольшая веранда. Прихожая вместе с кухней. Слева стояла печка, и он очень любил её сам топить. Хотя она и часто дымила. Кабинет в доме был очень маленький: у окна слева – книги, справа – кровать.
В зале у Виктора Петровича лежала шкура бурого медведя. Я немного испугался, но Виктор Петрович мне сказал: «Не пугайся, он своё отжил». На стенах висели картины, которые подарили ему художники. Слева стоял шкаф. На полках, помимо книг, были кубок и два футбольных мяча. Справа стоял диван, а напротив – два кресла и журнальный столик. На столе лежали книги.
Виктор Петрович меня спросил: «Ну что, Пашка, нравятся книги?»
Я пожал плечами.
– Книги надо очень любить, без них я просто бы пропал.
Я снова пожал плечами.
– Да у меня с русским плоховато, ошибок много делаю, – ответил я.
– Да ты не бойся ошибок, мне тоже Мария Семёновна (его жена) в том деле помогала. Я вот хочу книгу для детей написать про собаку. Как думаешь? Да ты не бойся – пиши. А то я помру, кто писать-то в нашей Овсянке будет?
– Так что не подводи, я на тебя надеюсь, – закончил он свою мысль.
Баба Валя к этому времени завершила побелку, и Виктор Петрович пригласил нас к столу. На нём стояла кастрюля со щами (сваренными Виктором Петровичем), солонка, хлеб, сало, чеснок, сметана, купленная у тёти, Кати Потылицыной. Виктор Петрович всегда покупал молоко у Потылицыных, потому что оно было самое вкусное. Хозяйки были чистоплотные.
Мы часто с ним ожидали на скамейке, пока подоят корову. Когда выносили парное молоко, Виктор Петрович всегда отпивал его с банки и меня научил.
Кушать я, хоть и хотел, отказался (побоялся, что мама ругаться будет). Нужно было бежать домой. Я попрощался. «Заходи, Павлуха, когда время будет, большой привет бабушке», – сказал Виктор Петрович.
Вечерами, проходя мимо домика Астафьева, я часто видел, как в нём допоздна горит свет. «Тихо, – говорила мне баба Валя, – не зли собак, вишь, писатель пишет».
Возвращаясь домой, я долго думал об Астафьеве и его книге. Может, он и пошутил тогда. Только я с того времени стал понемногу писать.
Павел Метелкин (12 лет)
Ноябрь 2002 года. Село Овсянка.
Подготовила Ольга Гаманович
Использованы материалы Библиотеки-музея В. П. Астафьева
