Участники этой истории – близкие мне люди. Мы долго обсуждали с ними возможную публикацию в рубрике «Ваша Наташа». Несмотря на то что им пришлось вытаскивать скелеты из своих шкафов, решение было принято. Его результат вы видите ниже. Возможно, кто-то вынесет урок или посмотрит на жизнь другими глазами. А началось все больше года назад.
– Ты не представляешь себе, что выкинула моя сестрица! – заявила близкая подруга Вика, лишь только переступила порог моей квартиры. Мы не виделись несколько месяцев, но связь поддерживали постоянно. Я уже мысленно закатила глаза, готовясь услышать нечто вроде «она совсем перестала общаться с родными, и все из-за мужа, который нас терпеть не может!» Такие истории Вика рассказывала мне регулярно: у них с сестрой в последнее время были не самые дружеские отношения. Но сейчас я буквально остолбенела, услышав: она отказалась от детей!
Сказать, что я была шокирована – ничего не сказать. Потому что Лиза – сестра Виктории – одна из самых замечательных и заботливых матерей, которых я когда-либо знала. Сестры из неблагополучной семьи: их родители любили приложиться к бутылочке, отчего и рано умерли в итоге. Но девчонки, как и старший брат Слава, выросли замечательными людьми, абсолютно равнодушными к алкоголю.
Они обзавелись семьями и прекрасно общались между собой: привыкли с детства заботиться друг о друге. Но эту идиллию начал омрачать муж Лизы. Угрюмый, замкнутый, неразговорчивый. Единственный плюс, который шел ему в зачет, по мнению моей подруги, – это финансовое благополучие. Вика словно убеждала саму себя, когда говорила о материальном положении, и даже радовалась, что сестра хоть нуждаться ни в чем не будет, как это было у них раньше. Но потом все чаще начала жаловаться, что он всех друзей от Лизы отпугнул, она ни с кем не общается. Меня этот нюанс не особенно беспокоил: нет ничего ненормального в том, что молодая семья живет своей жизнью. Да, мы стали видеться с Лизой реже, но она ведь семейная женщина. Я очень скучала по общению с ней, однако не считала нужным навязываться.
Затем у пары родились дети, и Лиза вообще ушла с головой в семейные хлопоты. Время от времени мы встречались на детской площадке во время прогулок, в магазине, иногда созванивались. Но в какой-то момент она пропала с моего горизонта и, честно говоря, я даже не сразу это заметила. Мало ли. А потом начались сплошные SOS-сигналы от Вики. «Она не пришла на день рождения Павлика! Подумать только: она ведь его родная тетя! Младшему сыну Лизы поставили диагноз – бронхиальная астма, а она даже не позвонила мне! Я узнала от знакомой. Этот вредный мужик (супруг Лизы) не разрешает своим детям ходить в цирк!» –и так далее до бесконечности. Вика часто заводила эти разговоры, я привыкла к ним, и многое пропускала мимо ушей. Однако та новость, с которой она пришла ко мне, вызвала настоящую тревогу.
Мы устроились на кухне, и из Вики полилось.
– Ты ведь знаешь, мы когда-то договорились, что квартира родителей останется нашим первенцам после их совершеннолетия. Уговор был словесный, мы же не думали, – принялась излагать Вика. – Но недавно Лиза позвала нас с братом на семейный совет и заявила: давайте продавать нашу трешку и делить деньги поровну.
Подруга вскинула на меня беспокойный взгляд.
– А затем объявился ее муженек и выдал, что мы неблагодарные твари, уговорившие Лизу уйти от него. Мы со Славой испугались, не могли понять, что происходит, и начали звонить Лизе. Но она не стала разговаривать с нами. Не ваше дело – и все! Уже позже мы поняли: она приняла решение развестись со своим, а деньги нужны были на покупку жилья.
И тут у моей подруги слезы хлынули рекой. Она вытирала их рукавом белоснежной водолазки, не замечая, что пачкает одежду тушью. Для такой аккуратистки, как Вика, это верх неадекватности. Она долго всхлипывала, что-то говоря сквозь слезы. Я не могла разобрать ни слова и поэтому молча притянула подругу к себе и принялась ее успокаивать, качая, как ребенка. Так мы и сидели какое-то время. Я пыталась переварить уже рассказанное, она – прийти в себя после истерики.
– Вчера опять ко мне пришел муж Лизы и сообщил, что месяц назад она подала на развод. – продолжила Вика. – Он пригрозил ей лишением родительских прав, сказал, что будет биться в суде до последнего и докажет ее несостоятельность как матери. Он думал, что сможет ее остановить таким ультиматумом. А она… Она решила, что свобода ей дороже, чем дети, и написала официальный отказ. Чтобы разойтись с мужем без лишних претензий и не платить алиментов. Почему она приняла такое решение?!
Вика подняла голову и посмотрела на меня в упор. В глазах – непонимание. В этот момент я осознала, что она пришла не излить душу и наплакаться вдоволь. Она хотела услышать ответ. Но я ничем ей не могла помочь. Была в такой же растерянности. Оставшуюся часть вечера мы молча просидели на кухне, рассеянно прихлебывая давно остывший чай. Моя подруга одна из тех, с кем мне всегда было легко молчать.Это ее величайшее достоинство. Много раз в трудных ситуациях я приезжала к ней именно за этим –помолчать вдвоем. Мне не нужны были советы или свободные уши. Я мчалась к ней за этой легкостью и впитывала спокойную тишину, как лекарство. Но в этот раз все было по-другому. Не было гармонии, только тяжелая мрачная данность. Мы распрощались с Викой далеко за полночь, пообещав друг другу обязательно найти выход из ситуации.
Весь следующий день я пыталась связаться с Лизой. Но все мои звонки сбрасывались, а эсэмэски остались без ответа. В итоге я поняла, что надо действовать решительнее, и отправилась к ней на работу. Я села на скамейку рядом с офисом, где трудилась Лиза, и настроилась ждать конца рабочего дня. Но это не понадобилось: она вышла на улицу намного раньше. Увидела меня в окно.
Первое, что бросилось в глаза, злой взгляд и явные признаки похмелья. Всю мою решительность как ветром сдуло. Лиза стояла напротив и молча сверлила меня взглядом.
– Привет, – пискнула я охрипшим от волнения голосом. Она кивнула головой и спросила:
– Зачем пришла?
Я смутилась от того, как враждебно прозвучал вопрос. Хотела было убраться восвояси без лишних разговоров и оправданий, но секунду спустя меня накрыло ответной злостью.
– Ты правда отказалась от детей? – сухо спросила я ее.
– Тебе-то что? – рыкнула Лиза. – Когда тебе было дело до меня?! Ты хоть раз озаботилась тем, как я живу? Как справляюсь с детьми и хозяйством? Хоть раз предложила свою помощь?
Она говорила это так, словно забивала гвозди. Загоняя их с одного удара по самую шляпку.
– Кто из вас, «друзей», пришел ко мне на помощь, когда я задыхалась в одной квартире с этим чудовищем?! Маялась как в плену, скулила по ночам, словно побитая собака. Понимая, что никого вокруг не волнуют мои беды – я одна! Не смей меня ни в чем упрекать, поняла? И катись отсюда! – выплюнула она последнюю фразу и ушла. А я осталась возле скамейки и долго смотрела ей в спину.
Позже узнала: Лиза все-таки выцарапала свою долю от квартиры и купила комнату в общежитии. Там, по словам соседей, частенько собираются пьяные компании. Пару раз встречала экс-подругу на улице, но она проходила мимо. Насколько мне известно, больше никаких перемен в ее жизни не произошло по сей день. Разве что с работы выгнали. Муж Лизы воспитывает детей один. Он пошел на уступки Вике со Славой, разрешает им навещать племянников. Дети ни в чем не нуждаются. Только в маме…
Для меня жизненный выбор Лизы – тайна за семью печатями. Что заставило ее бежать от мужа, как от бубонной чумы, более того – отказаться от детей? Неужели настолько отвратна была семейная жизнь. Не мне ее судить, но понять, однако, невозможно. Я часто вспоминаю свой последний разговор с Лизой и думаю: есть ли моя вина в том, что произошло? Может быть, мне стоило чаще звонить и приглашать в гости, несмотря на отказы? Говорить, как я скучаю по общению с ней? Вернемся к избитой фразе: история не терпит сослагательного склонения. Нет смысла размышлять о том, что изменить невозможно. Только выносить уроки.
Ваша Наташа
